КЛЮЧ К ВДОХНОВЕНИЮ

Корни сердца вместе растут

«Моя семья всегда была одним целым: родственники собирались вместе на свадьбах, отмечали дни рождения, встречали Новый год. Эта связь начала распадаться в середине 90-х, когда я только родился. Близкие умирали, и я не успевал их узнать, поговорить с ними, полюбить их. Спустя годы я начал знакомиться с каждым из них по отдельности благодаря семейному фотоархиву.

Так я познакомился со своим отцом, который умер, когда мне было 3 года. На фотографиях он выглядел статным и всегда улыбался, а еще у него был сломан нос. Отец стал обретать черты, появилось мое отношение к нему. Деда по отцу я знал как закрытого и жесткого человека, а на фотографиях (уже после его смерти) увидел весельчака и душу компании.

Прабабушка по линии отца, Магдалена — грузная пожилая женщина, никогда не отличавшаяся щедростью и добродушием, — оказалась юной немецкой девочкой с курносым носом. Ее семья жила в достатке в поселении Эйгенфельд, но в 1942 году их выселили на Алтай. Им пришлось очень трудно: русского языка они не знали, а местные жители относились к ним как к нацистам. Прабабушку никто из русских мужчин не хотел брать замуж, и на ней женился мой прадед Геннадий — он был из Беларуси.

Прадед никогда не видел отца: родители разошлись до войны, и мать вышла замуж за другого человека по фамилии Сидоренко. Эту фамилию носили мой прадед, дед, отец и теперь ношу я.

Девичья фамилия моей матери — Дмух. Возможно, она украинская: из Украины родом отец матери. На фотографиях дедушка выглядит жизнерадостным и артистичным — он сохранил эти качества до конца жизни. Ни один праздник не обходился без его участия. Когда собирались гости, дедушка пел, переодевался, устраивал семейные спектакли. Я этого не помню — эта жизнь осталась только на фотокарточках.

У меня сохранилось яркое воспоминание, связанное с прадедом Степаном, дедушкой матери. Прадед был уже глубоким стариком и почти не ходил. Ему оставляли еду на стуле возле кровати. Двухлетний я подходил к этому стулу, забирал у прадеда хлеб и убегал. Потом прадедушка долго плакал, думая, что меня не кормят. Этот слабый, чувствительный, пожилой человек на снимках оказался крупным волевым мужчиной с пронзительным взглядом.

Я переходил от одной фотографии к другой, от письма к письму, вглубь по веткам семейного древа. На обороте многих фотокарточек были написаны даты, имена, пожелания, мысли. Иногда я не мог разобрать почерк и понять, кто на снимке.

Истории, которые я узнавал через фотографии и письма, раскрывали их героев, дополняли мою память и собирались в общую историю семьи. Даже незначительные детали о давно умерших родственниках делали этих людей живыми и близкими. Я смог прорваться сквозь время и почувствовать себя сопричастным к их жизни.

Две семьи, живущие в разных точках мира в разное время, не могут иметь ничего общего, но они удивительным образом могут быть связаны будущим. Каждый из нас, рождаясь, соединяет эту цепь.

Создавая из двух фотографий одно целое, я пытаюсь показать связь поколений, разделенных временем и культурами.»